Поначалу я думал, что он один из тех, кто просто любит собирать антиквариат. Сейчас таких много: одни этим занимаются, как говорится, из любви к искусству, другие — из соображений коммерции. Но Юрий Факеев не просто любит старые вещи: он создал собственный домашний музей.
Он живет на окраине города. Дом построил сам — большой и добротный. Одну из комнат определил под музей.
Первые экспонаты пришли к нему от его родителей, дедушек и бабушек с обеих сторон родни.
— Вот это мой прадед, — показывает он на одну из фотографий, где изображен жилистый человек в лаптях и захудалой поддеве. — Его раскулачили где-то в середине тридцатых…
— Он одет-то кое-как и стоит в лаптях! За что же раскулачили? — недоумеваю я, всматриваясь в изможденное лицо на фотографии.
— То-то и оно! А ведь он фотографироваться пришел, значит, надел все самое лучшее!
— Как его звали?
— У него было редкое имя — Зиновий…
В этом частном музее много репродукций известных картин: «Грачи прилетели», «Неизвестная», «Утро в сосновом лесу».
— Мама моя очень любила живопись, — рассказывает Юрий Факеев.
Мы идем от экспоната к экспонату.
В углу стоит этажерка. Их и сегодня еще можно встретить в старых крестьянских домах Уральского края. Этажерки ставились на кухнях и служили хозяйкам для хранения посуды и прочей утвари. Удивительно изящные изделия: резные окаемки, аккуратные полочки для тарелок, стаканов, прорези для ложек.
Рядом тульский самовар. Сам его вид вызывает душевную теплоту…
Юрий Николаевич показывает трудовую книжку своего отца.
— Он отслужил на флоте и пришел в доменный цех. Вот, посмотрите: одна запись, что он принят на работу, другая — уволен в связи с выходом на пенсию… Отец вставал в пять утра, тщательно брился и уходил на работу. А как мой папа переживал, когда нашу домну закрыли!
Многие экспонаты Юрию принесли его друзья.
— Как вы думаете, что это? — Юрий показывает на какую-то штуковину в углу. — Друг подарил.
Я смотрю и пытаюсь отгадать предназначение штуковины. Выглядит она странно: в большом пластмассовом корпусе заключен такой же пластмассовый шар размером с теннисный мяч. Причем его можно крутить в разные стороны.
— Может быть, это массажер для ног? — предполагаю я.
— Это мышка! — весело говорит мой экскурсовод.
— Мышка?
— Компьютерная, — уточняет Юрий. — Самая первая. Так она выглядела.
А вот еще экспонаты ушедшей эпохи. Старый советский приемник с проигрывателем. У моей бабушки был точно такой же. Томики Ленина и Горького… Сегодня люди выбрасывают книги или оставляют их на подоконниках в подъездах, не понимая, что это может являться музейной редкостью.
Идем дальше.
Приспособления для ткацкого станка, гребни для расчесывания пряжи. Удивительно, как умельцы могли вытачивать из дерева такие тончайшие зубчики? При этом уделялось внимание эстетике. Чего стоит одна только резная ручка этого гребешка! Люди всегда тянулись к прекрасному.
В одном из уголков музея стоит красное знамя с серпом и молотом. Рядом портреты фронтовиков на древках для «Бессмертного полка». И старая фронтовая фляжка, на которой нацарапано: «Вспоминай друга Васю».
А еще зеркало в красивой резной оправе — это приданое тещи Юрия Николаевича.
— Когда я внукам показываю старую пилу, они не понимают, зачем у нее две ручки по краям, — продолжает он рассказывать, демонстрируя этот старый крестьянский инструмент.
Оно и понятно: внуки привыкли, что пилы нынче электричество крутит или бензиновый двигатель. А раньше дрова пилили вручную, «двурукими» пилами (я сам это помню). Незамысловатая технология: бревно лежит на козлах, по бокам два пильщика — сначала один тащит пилу на себя, затем — другой. Принцип совковой лопаты: греби больше и бросай, пока летит — отдыхай.
— Вам приходилось работать на такой технике? — Юрий Николаевич подводит меня к печатной машинке «Башкирия».
— Конечно! — отвечаю.
От одного вида этой металлической громадины, которую и с места было трудно сдвинуть иной машинистке, у меня начинает слегка щемить сердце. Столько воспоминаний!
В старой редакции у всех корреспондентов были такие машинки. Мы печатали на них свои тексты, и шум от них стоял такой, что слышно было на соседнем перекрестке. А еще время от времени надо было менять красящую ленту, которая была большим дефицитом.
Тексты приходилось перепечатывать по несколько раз. Молодые журналисты не поймут, но мы работали именно так: напечатав текст, сдавали его ответственному секретарю, после всевозможных редакторских правок страницы приходилось перепечатывать. Но какое было строгое и ответственное отношение к своей работе. Мы старались не допускать ошибок, постоянно «ныряли» в словари, спорили… Стыдно было писать неграмотно. Или взять, к примеру, современные диктофоны.
Красота! Сегодня можно записать любую информацию или взять интервью с помощью диктофона, который есть на любом гаджете. А в наше время все записывали в блокнот: цифры, кубометры, километры и центнеры с гектара… Причем делалось это на ходу. Самое сложное было потом в редакции разобрать собственный почерк.
— А это кованый утюг, — Юрий Факеев подводит меня к другому экспонату.
Такие утюги раньше, скорее всего, нагревались на печной плите. Мороки было уйма. Сегодняшние хозяйки даже не представляют, насколько они счастливее своих прапрабабушек.
Вообще, наши предки были более трудолюбивыми, вернее, вынуждены были трудиться больше.
Не знаю, насколько это соответствует действительности, но кто-то подсчитал, что двести-триста лет назад средний крестьянин двигался в тридцать пять раз больше, чем современный человек.
Поэтому современное поколение придумало фитнес, чтобы окончательно не заплыть жиром.
Рядом с кованым утюгом табличка: «10 февраля 1636 года в расходной книге при дворе Михаила Федоровича Романова внесена запись о выдаче кузнецу Ивашке Трофимову 5 алтын (1 алтын — три копейки) за выкованный утюг...».
Экспонат, который находится в музее Юрия Факеева, — это, конечно, не дело рук Ивашки, но все равно очень редкая и древняя вещь.
В музее много старых значков и другой советской символики. Есть здесь и экспонаты, которые использовались совсем недавно, но они уже стали частью истории. Например, электронная игрушка «Ну, погоди!» с жидкокристаллическим экраном.
Помните? Надо было быстро нажимать кнопочки, чтобы, управляя электронным волком, ловить электронные яйца, которые с разных сторон несли электронные курочки. Вся страна играла!..
На фоне сегодняшних цифровых технологий и развлечений с использованием оптической визуализации игрушка «Ну, погоди!» выглядит посланием из каменного века.
Экспонатов в домашнем музее, который создал Юрий Факеев, множество, и коллекция продолжает пополняться. Самым ярким раритетом этого музея является старый автомобиль. В советские годы в народе его назвали «козликом».
— Вы знаете, почему? — спрашивает меня Юрий Николаевич, когда мы спускаемся в гараж, где в углу стоит Газ-69. — У него база короткая, а рессоры жесткие, и когда он ехал по кочкам, то беспрестанно подпрыгивал. Как козлик.
«Козлика» Юрий Факеев приобрел в виде металлолома, восстановил, покрасил в фабричный голубой цвет, и теперь этот легендарный советский автомобиль стал частью его коллекции. Причем подвижной частью: Юрий Николаевич каждый год в День Победы участвует на нем в автопробеге по городу.
Особенно любит кататься на «козлике» белорецкая детвора.
Вот такой музей белорецкого быта разных эпох создал в домашних условиях белоречанин Юрий Факеев. Повторюсь, начал он с того, что перестал выбрасывать старые вещи.
НЕБОЛЬШОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Представим себе, что в нашей стране не было бы репрессий в отношении крестьян, не было бы раскулачивания и принудительной коллективизации. Мы бы жили сегодня в другой реальности! Зиновии, Иваны, Пахомы, Ахмеды и прочие трудолюбивые, справные мужики подняли бы Россию на небывалый уровень. Советская власть давила частную инициативу на корню. Давила в ущерб самой себе. Потому что человек без инициативы перестает быть личностью, а значит, перестает созидать. Мы стали заложниками излишней идеологизации, когда частнособственнические интересы были поставлены вне закона. Между тем эти интересы никак не мешали строительству социализма. Первыми опомнились китайцы, которые сумели соединить социалистические идеалы и частную инициативу. И теперь Китай впереди планеты всей. А могли бы и мы. Если бы не угробили всех этих лапотных Зиновиев, Пахомов и Иванов…
Автор: Игорь КАЛУГИН